Литературная Россия: ЦВЕТОК С ДРУГОЙ КЛУМБЫ

Литературная Россия, №08. 24.02.2012

Марта АНТОНИЧЕВА

Алек­сандр Ско­ро­бо­га­тов — пи­са­тель с уди­ви­тель­ной судь­бой. Вос­тре­бо­ван­ный за ру­бе­жом, он ока­зал­ся ед­ва ли не за­бы­тым на ро­ди­не: ког­да его ро­ма­ны из­да­ют­ся на раз­ных язы­ках во мно­гих ев­ро­пей­ских стра­нах, в Рос­сии един­ст­вен­ная пуб­ли­ка­ция ро­ма­на «Зем­ля без­вод­ная» дав­но ста­ла биб­ли­о­гра­фи­че­с­ким ра­ри­те­том.

У Ско­ро­бо­га­то­ва не так мно­го пуб­ли­ка­ций. Часть их при­хо­дит­ся на 90-е — рас­сказ «Па­лач», по­весть «Сер­жант Бер­т­ран», ро­ман «Ау­ди­ен­ция у кня­зя» (все в жур­на­ле «Юность»), вто­рая на 2000-е — ро­ман «Пор­т­рет не­зна­ко­мой де­воч­ки» («Урал») и пер­вая часть ро­ма­на «Ко­ка­ин» («Зна­мя»).

Про­ст­ран­ст­во про­зы Ско­ро­бо­га­то­ва — это не­кая си­с­те­ма, где каж­дое про­из­ве­де­ние свя­за­но с ос­таль­ны­ми. Их со­во­куп­ность яв­ля­ет­ся еди­ным ме­та­тек­с­том, вну­т­ри ко­то­ро­го мож­но об­на­ру­жить по­вто­ря­ю­щи­е­ся сю­же­ты (же­с­то­кое убий­ст­во кра­си­вой де­воч­ки, пре­да­тель­ст­во лю­би­мой жен­щи­ны, уход же­ны от му­жа, смерть ре­бён­ка и т.д.) и свя­зан­ные с эти­ми сю­же­та­ми те­мы и мо­ти­вы. Бла­го­да­ря та­кой струк­ту­ре тек­с­то­во­го про­ст­ран­ст­ва по­яв­ля­ет­ся воз­мож­ность ин­тер­пре­та­ции про­из­ве­де­ний не толь­ко как еди­ной за­кры­той струк­ту­ры, но ско­рее как ча­с­ти еди­но­го це­ло­го, в рам­ках ко­то­ро­го та или иная те­ма\сю­жет\мо­тив ор­га­ни­че­с­ки су­ще­ст­ву­ет, раз­ви­ва­ет­ся, и её раз­ви­тие в рам­ках це­ло­го ока­зы­ва­ет­ся за­ча­с­тую важ­нее раз­ви­тия сю­же­та и его за­вер­ше­ния.

На­чи­ная с «Па­ла­ча», в про­зе Ско­ро­бо­га­то­ва скла­ды­ва­ет­ся слож­ная си­с­те­ма вза­и­мо­свя­зи ка­те­го­рий рас­пла­ты и ви­ны, про­ти­во­по­с­тав­ле­ние до­б­ра и зла и от­но­си­тель­но­с­ти этих ка­те­го­рий. Смерть «па­ла­ча», со­труд­ни­ка НКВД, от мол­нии в рас­ска­зе вос­при­ни­ма­ет­ся чи­та­те­лем как иро­ния — один «па­лач» по­кон­чил с дру­гим. Так же иро­ни­че­с­ки вос­при­ни­ма­ет­ся и фи­нал — жерт­ва па­ла­ча при­хо­дит к не­му до­мой, но его там не ока­зы­ва­ет­ся: «…Дом­ра­бот­ни­ца от­кры­ла. Че­ло­век спро­сил: мож­но та­ко­го-то? Ему от­ве­ти­ли: он умер. Дом­ра­бот­ни­ца го­во­рит, что че­ло­век был удив­лён и да­же по­ра­жён». Жерт­ва пе­ре­жи­ва­ет па­ла­ча.

Уже в этом не­боль­шом про­из­ве­де­нии по­яв­ля­ет­ся од­на из глав­ных осо­бен­но­с­тей про­зы Ско­ро­бо­га­то­ва, род­ня­щая его с мо­дер­нист­ски­ми про­из­ве­де­ни­я­ми 20 ве­ка, — мно­го­уров­не­вость. Не от­ри­цая иро­ни­че­с­ко­го, ав­тор пред­ла­га­ет ещё один спо­соб ос­мыс­ле­ния про­изо­шед­ше­го — он­то­ло­ги­че­с­кий. В та­ком слу­чае мол­ния вы­сту­па­ет как ка­ра свы­ше, а под «па­ла­чом» сле­ду­ет по­ни­мать выс­ше­го су­дью, спо­соб­но­го при­ни­мать ре­ше­ния о судь­бах лю­дей. И здесь чи­та­тель во­лен вы­би­рать тот жанр, ко­то­рый ему бо­лее бли­зок — анек­дот или прит­чу.

Ва­ри­а­тив­ность ин­тер­пре­та­ции – клю­че­вая осо­бен­ность ме­то­да пи­са­те­ля. О ней он от­кры­то за­яв­ля­ет в «Зем­ле без­вод­ной»: «- Это ка­кой-то аб­сурд… Гос­по­ди. Это ни на что не по­хо­же. Ну, по­жа­луй­ста, я про­шу вас, ска­жи­те мне, что о вас ду­мать?! – Ду­май­те что хо­ти­те». Она же ста­но­вит­ся ос­но­вой по­след­не­го опуб­ли­ко­ван­но­го в Рос­сии ро­ма­на «Ко­ка­ин», про­из­ве­де­ния, не по­ня­то­го и не при­ня­то­го кри­ти­ка­ми во мно­гом по­то­му, что они бы­ли зна­ко­мы лишь с пер­вой его ча­с­тью (ори­ги­наль­ный ро­ман со­сто­ит из че­ты­рёх ча­с­тей). Ско­ро­бо­га­тов не да­ёт чи­та­те­лю од­но­знач­ный от­вет и ва­ри­ант раз­ви­тия со­бы­тий ни в од­ном из сво­их про­из­ве­де­ний, каж­дый раз чи­та­те­лю сле­ду­ет сде­лать соб­ст­вен­ный вы­бор и ос­мыс­лить си­ту­а­цию по соб­ст­вен­но­му ра­зу­ме­нию.

В по­ве­с­ти «Сер­жант Бер­т­ран» впер­вые воз­ни­ка­ет те­ма кра­со­ты, к ко­то­рой пи­са­тель бу­дет воз­вра­щать­ся в по­сле­ду­ю­щих сво­их про­из­ве­де­ни­ях. Сю­жет стро­ит­ся во­круг се­мьи, по­те­ряв­шей сы­на. Его ос­но­ва — бе­зу­мие, в ко­то­рое по­гру­жа­ет­ся глав­ный ге­рой, Ни­ко­лай, во вре­мя раз­го­во­ров с во­об­ра­жа­е­мым со­бе­сед­ни­ком. При­чи­на бе­зу­мия — по­до­зре­ния же­ны в из­ме­не. Ни­ко­лаю ви­дит­ся не толь­ко Сер­жант Бер­т­ран с пу­с­ты­ми чёр­ны­ми глаз­ни­ца­ми, в край­нем бе­зу­мии ему ви­дит­ся че­ло­век, двой­ни­ком ко­то­ро­го Ни­ко­лаю при­дёт­ся стать бла­го­да­ря соб­ст­вен­но­му не­пра­виль­но­му вы­бо­ру. Этот двой­ник, Ле­о­нид, как и все зна­чи­мые ве­щи и лю­ди для ге­ро­ев Ско­ро­бо­га­то­ва, — пер­со­наж из дет­ст­ва. Он — убий­ца де­воч­ки не­ве­ро­ят­ной кра­со­ты, од­но­класс­ни­цы Ни­ко­лая, в ко­то­рую оба бы­ли влюб­ле­ны. И имен­но Ле­о­нид объ­яс­ня­ет Ни­ко­лаю, что «кра­со­та — это ви­ди­мое во­пло­ще­ние до­б­ра. Ты, сво­и­ми соб­ст­вен­ны­ми ру­ка­ми, по­мо­га­ешь ему унич­то­жить кра­со­ту, а с ней — ту, пусть не­боль­шую, ча­с­ти­цу до­б­ра, ко­то­рое она оли­це­тво­ря­ет, лю­бовь, ко­то­рую при­нес­ла она с со­бой в мир». Сер­жант Бер­т­ран — убий­ца жен­щин, ма­нь­як, чьё на­сто­я­щее имя ос­та­ёт­ся уга­дать вни­ма­тель­но­му чи­та­те­лю, яв­ля­ет­ся про­тив­ни­ком глав­но­го ге­роя. Он при­зы­ва­ет Ни­ко­лая под­чи­нить се­бе кра­со­ту же­ны Ве­ры. В фи­на­ле по­ве­с­ти, ког­да Ни­ко­лай уби­ва­ет её, в он­то­ло­ги­че­с­ком смыс­ле он унич­то­жа­ет не толь­ко во­пло­ще­ние до­б­ра, но и уби­ва­ет в се­бе ве­ру (Ве­ру) в до­б­ро. И уже за фор­маль­ным фи­на­лом про­из­ве­де­ния ста­но­вит­ся по­нят­но, от че­го Ле­о­нид пре­до­сте­ре­гал Ни­ко­лая: убив Ве­ру, Ни­ко­лай сам от­дал её в ру­ки Сер­жан­та Бер­т­ра­на, ко­то­рый так до­би­вал­ся её в со­зна­нии ге­роя.

Ре­ли­ги­оз­ная сим­во­ли­ка по­лу­ча­ет на­и­бо­лее яр­кое во­пло­ще­ние в ро­ма­не «Ау­ди­ен­ция у кня­зя». В про­из­ве­де­нии па­рал­лель­но раз­ви­ва­ют­ся два сю­же­та. Пер­вый свя­зан с муж­чи­ной, Ни­ки­той, ко­то­рый влю­бил­ся в мо­ло­до­го пар­ня, Саш­ку, и, в на­деж­де на вза­им­ную сим­па­тию, пред­ло­жил юно­ше вме­с­те с его де­вуш­кой от­пра­вить­ся в пу­те­ше­ст­вие в Бель­гию. Вто­рой сю­жет стро­ит­ся во­круг ау­ди­ен­ции у кня­зя, ко­то­рой ожи­да­ет Ни­ки­та, и на пу­ти к ко­то­рой он ока­зы­ва­ет­ся. По­сте­пен­но эти, на пер­вый взгляд, раз­ные ли­нии пе­ре­пле­та­ют­ся, и раз­ви­тие од­но­го сю­же­та пре­до­пре­де­ля­ет раз­ви­тие дру­го­го. Клю­че­вой для по­ни­ма­ния ро­ма­на ста­но­вит­ся вро­де бы слу­чай­но рас­ска­зан­ная ис­то­рия Саш­ки о том, как пред­став­ля­ла се­бе грех его ба­буш­ка. По её сло­вам, че­ло­век ут­ра­чи­ва­ет ду­шу не сра­зу, рас­ста­ва­ясь с ней при со­вер­ше­нии гре­ха, а по­сте­пен­но, — он ли­ша­ет­ся ча­с­ти­чек ду­ши, и так, с те­че­ни­ем вре­ме­ни, по ку­соч­кам, те­ря­ет её це­ли­ком. Эта ис­то­рия, рас­ска­зан­ная чи­с­тым, про­стым, свет­лым ге­ро­ем, пре­до­пре­де­ля­ет для чи­та­те­ля раз­ви­тие вто­ро­го сю­же­та, свя­зан­но­го с ау­ди­ен­ци­ей у кня­зя для Ни­ки­ты. Ведь имен­но Ни­ки­та на про­тя­же­нии все­го ро­ма­на ут­ра­чи­ва­ет по­нем­но­гу ча­с­тич­ки сво­ей ду­ши: лжёт, до­во­дит де­вуш­ку до са­мо­убий­ст­ва, «под­кла­ды­ва­ет» де­вуш­ку сво­е­го воз­люб­лен­но­го в кро­вать к зна­ко­мо­му, что­бы из­ба­вить­ся от неё, и, на­ко­нец, до­во­дит до са­мо­убий­ст­ва са­мо­го Саш­ку. Та­ким об­ра­зом, дви­же­ние Ни­ки­ты на пу­ти к ау­ди­ен­ции кня­зя ста­но­вит­ся след­ст­ви­ем раз­ру­ше­ния его ду­ши. В фи­на­ле, ког­да чёр­ный пёс при­хо­дит к ге­рою в ком­на­ту, две сю­жет­ные ли­нии, на­ко­нец, со­еди­ня­ют­ся в од­ну и ста­но­вит­ся по­нят­на суть эпи­гра­фа из Еван­ге­лия от Мат­фея (22), ко­то­рый при­во­дит­ся в на­ча­ле ро­ма­на: «Итак, ес­ли свет, ко­то­рый в те­бе, тьма, то ка­ко­ва же тьма?», и от­па­да­ет во­прос о том, к ка­ко­му же кня­зю на ау­ди­ен­цию со­би­рал­ся глав­ный ге­рой.

«Зем­ля без­вод­ная» бы­ла де­таль­но ра­зо­бра­на в ста­тье А.Куз­не­цо­вой «Бе­ре­га ре­а­лиз­ма» («Друж­ба на­ро­дов», 2003, № 5), по­это­му я ос­та­нов­люсь лишь на зна­чи­мых в кон­тек­с­те дан­ной ста­тьи де­та­лях. Как спра­вед­ли­во от­ме­ча­ет кри­тик: «Все кра­си­вые жен­щи­ны — дру­гих в ро­ма­не нет — гиб­нут, сна­ча­ла ду­хов­но, по­том фи­зи­че­с­ки. Ду­хов­но — обы­ден­но и не­за­мет­но, со­вер­шая ма­лень­кие и боль­шие по­всед­нев­ные пре­да­тель­ст­ва (выделено мной. — А.М.); фи­зи­че­с­ки — му­чи­тель­но и бе­зо­б­раз­но». Та­ким об­ра­зом, ло­ги­ка вну­т­рен­не­го рас­па­да че­ло­ве­ка ока­зы­ва­ет­ся еди­ной для все­го ме­та­тек­с­та про­зы Ско­ро­бо­га­то­ва.

В от­ли­чие от пре­ды­ду­щих про­из­ве­де­ний, в этом ро­ма­не пи­са­тель стре­мит­ся сов­ме­с­тить не­сколь­ко пла­нов ху­до­же­ст­вен­ной дей­ст­ви­тель­но­с­ти – двой­ни­ком глав­но­го ге­роя ста­но­вит­ся та­кой же, внеш­не по­хо­жий на не­го че­ло­век, в ру­ки к ко­то­ро­му по­пал чу­жой днев­ник и ко­то­рый ока­зал­ся не в со­сто­я­нии не вме­шать­ся в чу­жую жизнь, уз­нав о ней слиш­ком мно­го. Ухо­дя от ми­с­ти­че­с­кой об­раз­но­с­ти в сто­ро­ну ре­а­ли­с­тич­но­с­ти, ав­тор всё глуб­же скры­ва­ет соб­ст­вен­ную по­зи­цию. Идея о гу­би­тель­но­с­ти кра­со­ты, ко­то­рую пред­ла­га­ет А.Куз­не­цо­ва («кра­со­та гу­бит мир и гиб­нет вме­с­те с ним»), ка­жет­ся не сов­сем оп­рав­дан­ной. Сто­ит вспом­нить хо­тя бы эпи­зо­ды с Ли­зой по­сле то­го, как ге­рой уз­нал, что она хо­те­ла его убить: «Стран­но: как я ни всма­т­ри­вал­ся в неё, мне не уда­ва­лось най­ти на её ли­це и сле­да той кра­со­ты, так по­ра­зив­шей ме­ня два дня то­му на­зад в Алек­сан­д­ров­ском са­ду, а за­тем и вче­ра, при встре­че у вхо­да в гос­ти­ни­цу». Ес­ли вспом­нить, что, со­глас­но Ско­ро­бо­га­то­ву, кра­со­та — во­пло­щён­ное до­б­ро, то ста­но­вит­ся по­нят­но, что при­чи­ной стра­да­ний ге­ро­ев и ге­ро­инь яв­ля­ет­ся об­ман­чи­вая кра­со­та — мни­мое до­б­ро. Ины­ми сло­ва­ми, зло, при­тво­рив­ше­е­ся до­б­ром: «Тем бо­лее, для то­го, что­бы со­об­щить о зле, нуж­но знать его по­вад­ки, нуж­но изу­чить его но­ров, как изу­ча­ют ино­ст­ран­ный язык. А «за­гля­нуть злу в гла­за и ос­тать­ся им не опа­лён­ным», или вой­ти в огонь и вый­ти из не­го не­вре­ди­мым, уда­ёт­ся ред­ким сча­ст­лив­цам. Да и уда­ёт­ся ли и сча­ст­лив­цам? Или, всмо­т­рев­шись в без­дон­ный чёр­ный зра­чок зла, па­да­ют лю­ди, как обо­жжён­ные от­кры­тым ог­нём мо­тыль­ки?»

Ка­те­го­рия «об­ма­на» яв­ля­ет­ся од­ной из клю­че­вых в ро­ма­не, на ней стро­ят­ся эпи­зо­ды зна­ком­ст­ва с де­вуш­ка­ми (Ли­за об­ма­ны­ва­ет Вик­то­ра), двой­ник Вик­то­ра об­ма­ны­ва­ет двой­ни­ка Ан­ны, на об­ма­не глав­но­го ге­роя стро­ит­ся весь сю­жет с брил­ли­ан­та­ми, Вик­тор об­ма­ны­ва­ет сво­их пре­сле­до­ва­те­лей, что­бы спа­с­ти свою жизнь и т.д. Об­ман, по мне­нию глав­но­го ге­роя, ока­зы­ва­ет­ся срод­ни ил­лю­зи­ям: «бы­ло бы не­че­ст­ным не при­знать, что че­ло­ве­че­с­кая жизнь за­клю­ча­ет в се­бе не­ис­чер­па­е­мый ис­точ­ник ил­лю­зий (яв­ле­ния, к сло­ву, поч­ти ней­т­раль­но­го, ино­гда бла­га, ино­гда зла, всё за­ви­сит от слу­чая, ка­ких ил­лю­зий при­дёт­ся под­хва­тить боль­ше, жиз­не­ут­верж­да­ю­щих или бо­лез­не­твор­ных), так что на сме­ну од­ним, та­ю­щим в си­лу сво­е­го не­со­от­вет­ст­вия опы­ту жиз­ни, при­хо­дят дру­гие, ка­жу­щи­е­ся не ил­лю­зи­я­ми (и, сле­до­ва­тель­но, об­ма­ном ду­хов­ных чувств), а чем-то бо­лее зна­чи­тель­ным и су­ще­ст­вен­ным, цен­ным и не­об­хо­ди­мым: по­зна­ни­я­ми, му­д­ро­с­тью, тем же жиз­нен­ным опы­том, на­ко­нец».

На фо­не ос­таль­ных ро­ма­нов Ско­ро­бо­га­то­ва «Ко­ка­ин» на­и­ме­нее тра­ди­ци­он­ный — в нём от­сут­ст­ву­ет сю­жет в тра­ди­ци­он­ном по­ни­ма­нии и, на пер­вый взгляд, ло­ги­че­с­кие свя­зи меж­ду ча­с­тя­ми про­из­ве­де­ния. Ав­тор раз­мы­ка­ет пре­де­лы ро­ма­на до тех пор, по­ка его ча­с­тью не ста­но­вят­ся все ок­ру­жа­ю­щие — чи­та­те­ли, зна­ко­мые, род­ст­вен­ни­ки. Од­но­вре­мен­но «Ко­ка­ин» — это и па­ро­дия на ли­те­ра­тур­ные жа­н­ры, из­ве­ст­ные клас­си­че­с­кие про­из­ве­де­ния, раз­ные ти­пы кри­ти­ки и спо­со­бы вза­и­мо­дей­ст­вия ав­то­ра и чи­та­те­ля. Един­ст­вен­ной ин­тер­пре­та­ци­ей на­зва­ния мож­но счи­тать ме­ня­ю­ще­е­ся со­сто­я­ние глав­но­го ге­роя: от эй­фо­рии в на­ча­ле ро­ма­на до же­ла­ния уме­реть в кон­це.

В 2010 го­ду Ско­ро­бо­га­тов на­пи­сал ещё два ро­ма­на — «Ко­ле­со» и «Енот». В 2011 — ро­ман «Сын». Ка­жет­ся не­ве­ро­ят­ным, но та­лант­ли­вый рус­ский пи­са­тель жи­вёт и пуб­ли­ку­ет кни­ги за ру­бе­жом на ино­ст­ран­ных язы­ках, и ока­зы­ва­ет­ся бо­лее зна­чи­мой фи­гу­рой для ино­ст­ран­цев, чем для рос­си­ян.

http://litrossia.ru/2012/08/06848.html

Read more press about scrittore russo Aleksandr Skorobogatov